Неточные совпадения
Через час курьерская тройка мчала меня из Кисловодска. За несколько верст от Ессентуков я узнал близ дороги труп моего лихого
коня; седло было снято — вероятно, проезжим казаком, — и вместо седла
на спине его сидели два ворона. Я вздохнул и отвернулся…
И, обращен к нему
спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
Кумир
на бронзовом
коне.
В тусклом воздухе закачались ледяные сосульки штыков, к мостовой приросла группа солдат;
на них не торопясь двигались маленькие, сердитые лошадки казаков; в середине шагал, высоко поднимая передние ноги, оскалив зубы, тяжелый рыжий
конь, —
на спине его торжественно возвышался толстый, усатый воин с красным, туго надутым лицом, с орденами
на груди; в кулаке, обтянутом белой перчаткой, он держал нагайку, — держал ее
на высоте груди, как священники держат крест.
Чертопханов, словно нехотя, положил руку
на шею
коня, хлопнул по ней раза два, потом провел пальцами от холки по
спине и, дойдя до известного местечка над почками, слегка, по-охотницки, подавил это местечко.
Конь немедленно выгнул хребет и, оглянувшись искоса
на Чертопханова своим надменным черным глазом, фукнул и переступил передними ногами.
Утром Дерсу почувствовал себя легче. Боль в
спине утихла совсем. Он начал ходить, но все еще жаловался
на головную боль и слабость. Я опять приказал одного
коня предоставить больному. В 9 часов утра мы выступили с бивака.
Ниже росли кусты и деревья, берег становился обрывистым и был завален буреломом. Через 10 минут его лошадь достала до дна ногами. Из воды появились ее плечи, затем
спина, круп и ноги. С гривы и хвоста вода текла ручьями. Казак тотчас же влез
на коня и верхом выехал
на берег.
Подняв кулаки над
спиной ямщика,
Неистово мчится фельдъегерь.
На самой дороге догнав русака,
Усатый помещичий егерь
Махнул через ров
на проворном
коне,
Добычу у псов отбивает.
Со всей своей свитой стоит в стороне
Помещик — борзых подзывает…
Морозно. Дорога бела и гладка,
Ни тучи
на всем небосклоне…
Обмерзли усы, борода ямщика,
Дрожит он в своем балахоне.
Спина его, плечи и шапка в снегу,
Хрипит он,
коней понукая,
И кашляют
кони его
на бегу,
Глубоко и трудно вздыхая…
Я первой руки за
спину крепко-накрепко завязала, а с другою за куст забежала, да и эту там спутала, а
на ее крик третья бежит, я и третью у тех в глазах силком скрутила; они кричать, а я, хоть тягостная, ударилась быстрей
коня резвого: все по лесу да по лесу и бежала целую ночь и наутро упала у старых бортей в густой засеке.
За опричниками ехал сам царь Иван Васильевич, верхом, в большом наряде, с колчаном у седла, с золоченым луком за
спиною. Венец его шишака был украшен деисусом, то есть изображением
на финифти спасителя, а по сторонам богородицы, Иоанна Предтечи и разных святых. Чепрак под ним блистал дорогими каменьями, а
на шее у вороного
коня вместо науза болталась собачья голова.
Конь Афанасья Ивановича, золотисто-буланый аргамак, был весь увешан, от головы до хвоста, гремячими цепями из дутых серебряных бубенчиков. Вместо чепрака или чалдара пардовая кожа покрывала его
спину.
На вороненом налобнике горели в золотых гнездах крупные яхонты. Сухие черные ноги горского скакуна не были вовсе подкованы, но
на каждой из них, под бабкой, звенело по одному серебряному бубенчику.
Лекарь ничего не ответил и продолжал свистать, а дьякон, покачав головой, плюнул и, развязав шнурочек, которым был подпоясан по своему богатырскому телу, снял с этого шнурочка конскую скребницу и щетку и начал усердно и с знанием дела мыть гриву своего
коня, который, гуляя
на чембуре, выгибал наружу ладьистую
спину и бурливо пенил коленами воду.
Они осмотрели нового
коня, проджигитовали по двору. Копь действительно был необыкновенно хорош: гнедой, широкий и длинный мерин с глянцевитою шерстью, пушистым хвостом и нежною, тонкою, породистою гривой и холкой. Он был сыт так, что
на спине его только спать ложись, как выразился Лукашка. Копыты, глаз, оскал, — всё это было изящно и резко выражено, как бывает только у лошадей самой чистой крови. Оленин не мог не любоваться
конем. Он еще не встречал
на Кавказе такого красавца.
То и дело прерывая шеренги конных с открытыми лицами, шли
на конях же странные фигуры в странных чадрах, с отводными за
спину трубками и с баллонами
на ремнях за
спиной.
На этом расстоянии и слесарному ученику и конюху стало видно, что пар, которым дышали лошади, более не поднимался вверх расходящимися трубами, а ложился
коням на спины и у них
на спинах выросли громадные крылья,
на которых они черт их знает куда и делись, вместе с санями, собакой и хозяином.
Он, дурень, нагнул
спину и, схвативши обеими руками за нагие ее ножки, пошел скакать, как
конь, по всему полю, и куда они ездили, он ничего не мог сказать; только воротился едва живой, и с той поры иссохнул весь, как щепка; и когда раз пришли
на конюшню, то вместо его лежала только куча золы да пустое ведро: сгорел совсем; сгорел сам собою.
Он слышал только, как билось его сердце; он видел, как старуха подошла к нему, сложила ему руки, нагнула ему голову, вскочила с быстротою кошки к нему
на спину, ударила его метлой по боку, и он, подпрыгивая, как верховой
конь, понес ее
на плечах своих.
Явился он здесь в прошлом году в страдное время — хлеб бабы жали и видят: по дороге из города идёт большой серый
конь, а
на нём сидит, опустя голову, воин, за
спиной ружье,
на боку плеть и сабля.
И всадник взъехал
на курган,
Потом с
коня он соскочил
И так в раздумьи говорил:
«Вот место — мертвый иль живой
Он здесь… вот дуб — к нему
спинойПрижавшись, бешеный старик
Рубился — видел я хоть миг,
Как окружен со всех сторон
С пятью рабами бился он,
И дорого тебе, Литва,
Досталась эта голова!..
Казаки спрыгнули с
коней и бросились
на Евангела; тот не трогался, но Форов отскочил назад и прыгнул к ближайшему строению, чтобы иметь у себя за
спиной защиту, но не успел он пробежать несколько шагов, как увидел пред собою трех солдат, державших его за руки, меж тем как третий приставил ему к груди сверкающий штык. Маленький пехотный поручик с потным лбом юлил вокруг его и, закурив тоненькую папироску у одного из двух стоявших к Форову
спиной господ, крикнул...
Все это нас ужасно смутило: нам представлялось и жалостное наше путешествие
на несчастной паре вместо тройки, и потом нам чрезвычайно жалко было обреченной
на съедение медведю лошади, так как мы уже успели сильно сдружиться с Кириллиными
конями — и особенно с левым буланым мерином, у которого был превеселый нрав, дозволявший ему со всех, кто к нему подходил, срывать шапки, и толстая широкая
спина,
на которой мы по очереди сиживали в то время, когда буланый ел
на покорме под сараями свой овес.
И как бы в подтверждение слов Игоря, произнесенных быстрым и тихим шепотом, конь-венгерец,
на спине которого они сидели оба, Милица и Игорь, повел беспокойно ушами, насторожился и издал короткое, нетерпеливое ржание.
Постепенно стали редеть деревья. Потянуло откуда-то холодом, и всадники выехали в открытое поле. Теперь под копытами венгерца уже не плюхала, как прежде, болотная почва. Твердый, крепкий грунт сменил прежнюю кочковатую, неровную, болотистую поверхность. Мало-помалу бег
коня замедлился, и сидевшие
на его
спине юные разведчики заметили, что как будто путь их начинает подниматься в гору…
Конь, почуявший
на спине чужого всадника, рванулся, было, в сторону деревни, но Милица, быстро соображая, что надо делать, как будто осененная каким-то вдохновением свыше, выхватила из кармана револьвер и выстрелила
на воздух y самого уха лошади с той самой стороны, где находилось селение и куда гнедой красавец вздумал, было, направить свой бег.
Я, прапорщик Д. и поручик О. проиграли сряду две партии и к общему удовольствию и смеху зрителей — офицеров, солдат и денщиков, глядевших
на нас из своих палаток, — провезли два раза
на своих
спинах выигравшую партию от одного
кона до другого.
Это был Магома… А сама я сидела
на спине моего Шалого… Верный
конь тихо ржал и все его тело подергивалось дрожью нетерпения…
Конь под князем Василием все поводил ушами и похрапывал, чуя
на своей
спине непривычную тяжесть и зверя.
Король, краснея и смеясь в то же время, дает шпоры лошади, так что сидящая у него за
спиной маска летит вверх ногами через зад
коня на землю.
Верхом
на вороном
коне, с чепраком, блиставшим дорогими камнями, с болтавшеюся
на шее
коня собачьею головою вместо пауза, одетый в «большой наряд», с золоченым луком за
спиною и с колчаном у седла, он стоял
на лобном месте среди спешившихся бояр и опричников.
Потом маленький шатер снова свертывали и клали
на спину осла, юноша отъезжал в сторону
на своем панонском
коне с остриженною гривой, а цветочница присоединялась к своему табору, где подруги ее встречали рукоплесканиями и снабжали ее новыми цветами и новым целым квитовым яблоком.